В 2017 году исполняется 100 лет, как пропали три эшелона ценностей, которые, по данным международного клуба кладоискателей «Сокровища вокруг нас» (Франция, город Париж), теперь оцениваются в 10-12 миллиардов евро.
В детстве практически каждый из нас, начитавшись приключенческих книжек, хотел найти клад. Кое-кто обязательно даже где-то что-то копал. Однако с возрастом мечты о спрятанных где-то несметных сокровищах постепенно отходят на второй план, вытесняясь более насущными и более приземлёнными целями. Поэтому многие считают профессиональных кладоискателей (их ещё называют «чёрными археологами») людьми, не доигравшими в детстве в «Остров сокровищ». А зря!
В России, к сожалению, точных данных по количеству охотников за сокровищами нет. Однако, есть официальная организация кладоискателей — Краснодарский краевой общественный фонд «Русский кладоискатель Юрий Харчук», возглавляемый, разумеется, Юрием Харчуком — человеком, достаточно известным и в России, и за её пределами.
На сегодняшний день в организацию входят 57 филиалов не только в России, но и в Молдавии, Украине, Белоруссии… И несмотря на то, что станица Ленинградская Краснодарского края, где находится штаб-квартира Краснодарского краевого общественного фонда «Русский кладоискатель Юрий Харчук», отмечена на карте крошечной точечкой, она на данный момент по праву уже может называться столицей современного российского кладоискательства.
Армавирское местное отделение русского географического общества (РГО) давно дружит и тесно общаеться с Юрием Ивановичем Харчуком. Приехав к нему в гости в станицу Ленинградскую, Юрий Иванович рассказал нам очень интересную историю, с которой мы с радостью делимся с читателями сайта «http://сайт/». Итак, слово Ю.И.Харчуку:
Сокровища на Кубани
«Нами в архивах Санкт-Петербурга обнаружены документы, которые говорят о том, что в 1917 году в старый купеческий город Ейск на Азовском побережье из Петрограда отправили эшелон из 22 вагонов с золотом, серебром, другими различными ценностями, а также части оборудования и медные, серебряные и золотые пластины для чеканки монет на юге России.
Знаменитый армавирский рубль и другие монеты в Армавире были изготовлены на этом оборудовании. Вклады Петроградской ссудной казны — попросту ломбард государственного масштаба, где при Временном правительстве под руководством А.Ф.Керенского хранились частные вклады в золотых и серебряных монетах, украшения и коллекции различного антиквариата самых богатых людей Петрограда и семьи Романовых, а также иностранных посольств.
В октябре 1917 года сокровища из Петрограда было решено эвакуировать в Москву (90—95 процентов) и Ейск. Было отправлено три эшелона. В одном из них согласно документам было 710 ящиков серебра и 580 ящиков вещей на общую сумму более четырёх миллионов рублей.
В те времена занижали ценности во много раз (как и сейчас, чтобы не платить страховые сборы) — русский менталитет.
Ходили слухи о ценностях Юсуповых. Они действительно хранились в этой ссудно-сберегательной казне и исчезли. Здесь же — и это документально подтверждённый факт — и самая древняя (XII век) риза с Тихвинской иконы Божьей Матери. Это одна из святынь России того периода.
Охранял всё это вооружённый корпус пограничной стражи.
Пограничники относились при Керенском А.Ф. к министерству финансов Временного правительства. Ссудно-сберегательную кассу в Ейске не только спрятали. Она работала. В Ейск перевели более 110 человек, которые обеспечивали работу казны. Она была размещена в городском общественном банке. Сейчас это Ейская администрация.
Но в помещение банка не вместились все ценности. И тогда был заключён договор с местным купцом, который владел зданием напротив. Ссудная казна заняла весь подвал и первый этаж огромного особняка. Сейчас этого здания нет. На этом месте построены гостиница и торговый комплекс.
Несметные сокровища в Ейске находились около восьми месяцев. Весной 1918 года ценности собирались разделить революционным методом. Пришлось их быстро перевозить.
По нашим данным, ночью в эшелон, который постоянно стоял под парами, погрузили самое дорогое и вывезли на станцию Тихорецкую, а потом в Екатеринодар. По дороге часть ценностей разворовали возле станицы Щербиновской. Часть спрятали в 12 километрах от станицы Новощербиновской.
С 1995 по 2006 год, до самой смерти, этим вопросом занимался бывший директор станции юных техников станицы Ленинградской Александр Григорьевич Филобок. Он вёл поиски в подвалах и схронах станицы Новощербиновской. В 2001 году один из фермеров Щербиновского района принёс десять фотографий из семейного альбома 1940—1980-х годов, где его дед и отец запечатлены в кузне в разных ракурсах, в том числе и возле пресса. Он привёз и показал пресс в хорошем состоянии, сбоку была аббревиатура СМД (Санкт-Петербургский монетный двор).
За пресс и фотографии фермер попросил сначала 20 тысяч долларов, затем 10 (что по тем временам было очень дорого). Это А.Г. Филобок рассказал перед самой смертью. Он поведал, что в Щербиновском районе этого оборудования валялось много. В Гражданскую войну (в 1918 году), его, как не представляющего ценности, сбрасывали из вагонов. Сейчас, в 2017-м, мы жалеем, что не приобрели его. Фермер также рассказал: его дед и отец говорили, что много оборудования попало к кузнецам из близлежащих районов — Староминского, Каневского, Тихорецкого, а также Ленинградского (много — в хуторе Белом). И так далее по всей территории Краснодарского края (до городов Сочи, Туапсе, Лабинска, Апшеронска, посёлка Мостовского).
В 1960—1980-х годах кое-что выкупали и отвозили в Приморско-Ахтарск на судоверфь. Качественное оборудование пригодилось для изготовления маломерных судов на Приморско-Ахтарской верфи.
«Голубиная ангелица»
Кто не знает — это статуя весом более трёх пудов (48 кг) из чистого золота, украшенная бриллиантами, изумрудами, рубинами, чёрным жемчугом и другими драгоценными камнями. Она была изготовлена в XVII веке в Непале одним из религиозных культов. В XIX веке статуя попала в Афганистан, а потом в Иран. В 1915 году турки захватили у персов обоз с ценностями, где в качестве трофея была обнаружена статуя, похожая на божество. Это была статуя «Голубиная ангелица».
В этом же году один из казачьих офицеров указанную статую с другими ценностями привез на Кубань, где всё спрятал в надёжном месте. Это место — хутор Белый, что в девяти километрах от станицы Уманской (после 1934 года переименована в станицу Ленинградскую). После ранения он пробыл здесь с семьей два месяца и в начале 1916 года вместе с воинской частью был переведён с Кавказского на Западный фронт. Ровно через год, в 1917 году, на него пришла похоронка, в которой указывалось, что он погиб в бою с немцами на территории Западной Белоруссии.
Жители станицы Ленинградской (Уманской) поведали об одном кладе-оборотне — «хуторской боярыне Галке». Среди старшего поколения бытует мнение и ходят слухи о том, что неупокоенная душа хуторской боярыни Галки периодически вселяется в других людей, особенно в нерадивых чиновников любого статуса, как в XX веке, так и в веке XXI.
Все началось в далеком 1934 году. В те годы, с 1929 по 1934-й, будучи на партийной работе, женщина бальзаковского возраста в годы репрессий — раскулачивания в станице Уманской — меняла ценности на продукты питания и умудрилась большой амбар продуктов питания выменять на драгоценности. Обручальные кольца, золотые и серебряные часы, иконные оклады, перстни, монеты, а также часть знаменитого клада «Золото Кубанской Рады», который оценивается на сегодняшний день от 150 до 200 миллионов долларов США, включая статую «Голубиной ангелицы».
В 1918 году в одной из рощ эта чиновница схоронила очень большое состояние. А в конце 1934 года в одном из подвалов родной станицы и сама была заживо погребена с сокровищами. Все здания до 1934 года в Ленинградской соединялись подземными переходами с различными отверстиями и схронами в земле. До настоящего времени сохранились здания и частично проходы в центре сельского поселения (здания нынешнего загса, гимназии, краеведческого музея, паспортного стола, прокуратуры, музыкальной, спортивной и художественной школ, кинотеатра, старого здания педагогического училища и бывшего филиала Кубанского университета). Под этими зданиями можно услышать стоны неприкаянной «хуторской боярыни Галки», которая была заживо погребена в подвалах этих зданий. По преданиям, на территории рощи, в трёх километрах от станицы, покоится клад, который оберегает статую «Голубиной ангелицы».
Кладоискатели во все времена замечали, что на месте захоронения кладов постоянно появлялись необычные видения, загорался огонь или появлялись жар-птицы или, как на территории Ленинградского района, добрый оборотень Анастасии Уманской-Озарённой. Иногда в подвалах, схронах, подземельях, подземных переходах в ночное время можно увидеть огоньки. Еще с древних времён искатели кладов во всём мире говорили, что это якобы клад выходит из-под земли, чтобы просушиться. Любой современный кладоискатель знает, что такое болотные огни, но есть в этих преданиях и часть правды. Разбойники всех времён и народов, прятавшие награбленное добро, нередко спускали его в ямы, где хоронили и убитых лошадей. Также в таких могилах попадались человеческие скелеты. В военное время, особенно в годы коллективизации и раскулачивания, клады также прятали в могилах.
До того, как был придуман металлоискатель, основным инструментом для поиска клада считалась восковая свеча. В знаменитом трактате Папюса по практическому применению магии даёться такая рекомендация: «На предполагаемом месте захоронения клада зажги свечу, установленную в ореховом подсвечнике. Чем ближе будет клад, тем сильнее будет мерцать пламя. А где оно потухнет, там и копать надо. Но если не будет твёрдого намерения отдать десятую часть бедным, клад спрячется в землю так глубоко, что никаких сил не хватит отрыть его»...
Часть ссудной Петроградской казны в голодные 1930— 1940-е годы XX столетия попала в руки таким оборотням, как хуторская боярыня Галка. А таких в то тяжёлое время было немало».
Член Русского географического общества (РГО) города Армавира, Фролов Сергей
|
|
Совсем скоро наступит лето, Купальская ночь, и нужно будет идти в лес искать цветок папоротника. Но лучше просто взять металлоискатель и отправиться за кладом.
Куда можно отправиться за кладом на Кубани?
Во-первых , как говорят знающие поисковики - на Черноморское побережье , конечно. Сюда устремляются сотни тысяч отдыхающих каждое лето. То и дело приезжие пляжники теряют ценные вещи: не украшения, так телефоны.
Среди «пляжных копателей» до сих пор ходит легенда об успешном кладоискателе из города Чехова. Парень приехал на Кубань и за летний сезон накопал 400 золотых украшений и более 10 тысяч монет, в том числе и старинных.
Во-вторых , можно поискать по берегам реки Кубань . Однако, конечно, закон против. Ведь там не раз находили золотые украшения скифского и сарматского происхождения! А в Горгиппии и Фанагории и вовсе постоянно работают археологи, и ни одна из экспедиций не обходится без ценного «улова».
В-третьих , есть на Кубани и настоящие клады . О самых главных из них мы сейчас вам и расскажем.
Имущество Кубанской Казачьей Рады
В 1918 году везде по России царила неразбериха. Казаки решили перевезти имущество от греха подальше. Собрали обоз с золотом из 80 подвод и повезли из Екатеринодара. Но выехать-то обоз выехал, и на дороге из города его видели, а вот в пункт назначения телеги так и не прибыли. Современная стоимость пропавших сокровищ, по некоторым оценкам, равняется 280 миллиардам рублей!
Казна Петербургской ссудной кассы
В 1917 году Временное правительство эвакуировало в город Ейск ломбард государственного значения. В этой кассе хранились монеты из золота и серебра, ювелирные украшения с драгоценными камнями и раритеты из коллекций антиквариата. Самым главным сокровищем была риза иконы Тихвинской Божьей Матери с 4804 бриллиантами. И снова обоз пропал, когда пришлось спасаться от «красных».
Здание петербургской ссудной кассы сегодня.
Клад боярыни Галки
Есть народное предание, что в конце 20-х - начале 30-х жила в станице Ленинградской одна женщина, обиравшая земляков. Она будто бы имела прямой доступ к продовольственным складам и меняла продукты на золотые кольца, часы, монеты, даже на оклады икон. Молва приписывает Галке владение 48-килограммовой статуей «Голубиная ангелица», изготовленной из чистого золота с бриллиантами, рубинами и черным жемчугом.
Как говорят, боярыня (так женщину прозвали за стремление к роскошной жизни), плохо кончила. Разозлившиеся станичники заживо замуровали ее в каком-то подвале. При таком раскладе странно думать, что она успела спрятать золото. Где-то оно осталось? Некоторые полагают, что и замуровали Галку как раз в нем.
Другие клады
Согласно проверенным историческим источникам, на Кубани жили купцы и зажиточные казаки. В смутные времена эти люди стремились сберечь деньги и ценные вещи, и прятали их. Вот только вернуться за ними наверняка смогли немногие.
Отметим, что чаще всего на Кубани клады не уносили в лес, а прятали в потайных местах дома или закапывали в огороде. До лучших времен припрятывало население нажитое добро и в гражданскую войну, и в годы сталинских репрессий.
Так что, как говорится, «копать всегда, копать везде, копать на суше и в воде» - и может быть, именно вам повезет найти один из кладов, которые таит в себе кубанская земля.
Памятка кладоискателю. Что делать, если выкопан клад?
- Сфотографируйте все находки.
- Обратитесь в полицию или прокуратуру, сдайте предметы под опись.
- Получите от правоохранителей акт об обнаружении клада (действителен только при наличии трех свидетелей, которые подтвердят факт, что клад нашли именно вы. В остальных случаях можете просто выкинуть эту бумажку и распрощаться с мечтами о вознаграждении).
- Свяжитесь с местным музеем, договоритесь об экспертизе.
- Вознаграждение вам могут выдать спустя год, два или более. Нужно надеяться и верить. Если вы нашли ценный клад в одиночку, получите 50% его стоимости.
Карачаево-Черкесия и Краснодарский край, по территории которых протекает Кубань, кладами богаты на зависть. Земли эти, заселенные еще в III тысячелетии до н.э., постоянно подвергались нашествиям, а потому люди предпочитали прятать свое добро в укромных местах. В средние века немало сокровищ было захоронено в могильниках, устроенных под аланскими храмами и в районах древних поселений. Практически в каждой казачьей и горской семье хранят предания о ценностях, спрятанных предками после октябрьского переворота, в гражданскую войну или при раскулачивании...
Капитал под камышовой крышей
Вот два примера из истории моего собственного рода.
В первых числах ноября 1932 года моему прадеду, кубанскому казаку Ивану Федоровичу, было видение. Ангел, явившийся в ночи, сказал, что должен он идти по станицам и хуторам и призывать народ не вступать в колхозы, ибо ждет их страшный голод, холод и мор. Прадед, коего за год до этого примечательного события большевики загнали в колхоз, ангелу поверил. Перед тем как отправиться в свой крестный поход, Иван Федорович позвал любимого внука Мишку и высыпал перед трехлетним пацаненком из здоровенного кожаного кисета гору золотых монет: «Играй, внучек...»
На следующий день прадед покинул родную станицу и как в воду канул. О дальнейшей его судьбе стало известно только в 1958 году, когда из заключения вернулись люди, сидевшие в 30-е годы вместе с дедом в пятигорской тюрьме.
Прадед вел свою «подрывную» деятельность целую неделю, прежде чем его арестовали. Приговор, по сравнению с выносившимися в ту пору, был мягок – за «антисоветскую агитацию выслать в Сев. край сроком на 5 лет». Но на Север Иван Федорович так и не попал, потому что гэпэушники узнали о спрятанном им золоте. Отдавать его прадед не собирался из принципа: «Не они наживали – не им тратить». Очевидцы рассказывали, что били его жестоко и все больше по голове. Прадед сошел с ума, а спустя месяц скончался от голода. В начале 1960-х годов его реабилитировали. Ну а золото по сей день лежит где-то в земле.
Другой клад, о котором знали в нашей семье, нашелся летом 1959 года, когда в Черкесске сносили старую хату, принадлежавшую моей бабушке Пелагее Ивановне. В углу низенького чердака, под толстой камышовой крышей мой отец обнаружил огромный глиняный кувшин. Горловина была обвязана парусиной и залита смолой. Кувшин был доверху набит туго свернутыми новенькими купюрами (по 500 и 1000 рублей), а на дне его лежали золотые запонки и такая же булавка для галстука. Родители смеха ради стали подсчитывать приваливший «капитал», дошли до 50 тысяч и махнули рукой. Хрустящие купюры высыпали в ящик гардероба, а заколку и булавку отдали бабушке.
На следующий день отец решил отнести деньги в музей. Но ящик был пуст, только в углу завалялись две бумажки с портретом Екатерины II. Оказалось, что деньги сожгла бабушка. «Это – мои слезы», – горестно сказала она и поведала следующую историю.
| ПРОДАЖА ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННЫХ КОМПЬЮТЕРИЗИРОВАННЫХ МЕТАЛЛОДЕТЕКТОРОВ С РЕЖИМОМ ДИСКРИМИНАЦИИ МЕТАЛЛОВ. 8 МОДЕЛЕЙ.РУКОВОДСТВА ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, СХЕМЫ, ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КАТУШКИ, РЮКЗАКИ И ПР.>>>>>>>>>>>> |
| О металлодетекторах ДЯТЕЛ ПИОНЕР СЛЕДОПЫТ КОРСАР ЛЕГИОНЕР КРОТ СЕНАТОР |
Муж бабушки до февраля 1917 года служил в личной охране российского самодержца, а она вместе со свекровью жила в станице Баталпашинской (ныне г. Черкесск). Все хлопоты по большому хозяйству легли на хрупкие бабушкины плечи. Свекровь ее была не только злой и сварливой, но и чрезвычайно скупой. Экономила на всем – домашние ходили в обносках, старуха держала их впроголодь, и все для того, чтобы как можно плотнее набить кубышку золотом.
В гражданскую войну дед воевал на стороне белых. Однажды в Баталпашинск приехала на короткое время жена его командира. «Как этой полковнице удалось улестить свекровь, ума не приложу, – вспоминала бабушка, – но только поменяла она все наше золото, а было его ой как много, на ассигнации, которые старуха где-то припрятала». В 1920 году ничего не ведавший дед помог полковнику и его жене сесть на корабль, отплывавший из Новороссийска во Францию, а сам вернулся домой, к разбитому корыту. Всю оставшуюся жизнь дед вспоминал об этом обмене и ругался. А бабушка, как истинная христианка, утешала: «Быть может, золото помогло этим людям на чужбине...»
На развалинах старой крепости
В древности на территории Карачаево-Черкесии жили скифы и сарматы, кипчаки и хазары, булгары и аланы. Тут проходил знаменитый «шелковый путь», по которому из Индии, Китая и Средней Азии везли товары римляне, византийцы и генуэзцы. Арабы, гунны и монголы приходили сюда войной, разрушая города и селения.
Древние клады в Карачаево-Черкесии находили неоднократно. При советской власти люди о своих находках предпочитали никому не сообщать. Во-первых, были случаи, когда клады присваивало станичное и аульское начальство. Во-вторых, при благоприятном исходе человек получал положенные ему 25 процентов только спустя несколько лет. При этом средневековые ювелирные изделия и иные находки из золота оценивались как заурядный лом – по 11 рублей за грамм.
По свидетельству историка и краеведа Льва Доличека, долгие годы проработавшего в областном, а затем республиканском музее, ценные (в материальном плане) предметы из кладов приносили только три раза.
Есть в Карачаево-Черкесии Хумаринское городище, этакий археологический Клондайк. В VIII веке хазары возвели здесь огромную, под стать московскому Кремлю, белокаменную крепость с мощными стенами и 12 башнями. Неприступная цитадель долгое время контролировала путь по рекам Кубани и Теберде к Клухорскому перевалу и Черному морю. В XI веке Хумара стала центром Западной Алании, сюда свозили богатую дань для Хазарского каганата. В 1396 году крепость была превращена в руины войсками эмира Тимура (Тамерлана). Вероятно, перед штурмом защитники крепости спрятали какие-то ценности в подземных сейфах-тайниках. Один из них случайно обнаружили в конце 1950-х годов, когда в районе Хумаринского городища начали строить ферму.
Рабочие наткнулись на загадочное подземелье, вход в которое закрывала гигантская плита. Сдвинуть ее удалось только с помощью трактора. В подземелье нашли огромные круги окаменелого воска. Работники местного сельпо круги переплавили и перевыполнили план по сдаче воска государству. По людской молве, в подземелье нашли и драгоценности, но о них рабочие умолчали. Из исчезнувшего клада в музей от сельского учителя Степанова поступила лишь уникальная византийская гемма. Выпросил ее учитель, фанатичный любитель истории, у рабочих или же они сами отдали ему камень – тайна, покрытая мраком.
Рассказывает Лев Доличек: «Это был огромный раух-топаз коричневато-дымчатого цвета. С одной его стороны вырезано поясное изображение Иисуса Христа. Работа тончайшая, можно рассмотреть волоски на бороде. Великолепная трехгранная огранка камня давала потрясающее объемное изображение. Я так и не понял, как мастеру удалось добиться такого эффекта. Судя по сколам на камне, гемма украшала золотую или серебряную панагию, принадлежавшую священнослужителю высокого сана».
Остается только догадываться, что еще было в хумаринском кладе...
Второй клад был найден у села Дружба, когда обвалился подмытый водой берег Кубани. Игравшие неподалеку ребятишки нашли в рухнувшей земле странные «железяки». Отнесли их учителю, а тот с находкой отправился в музей. Скифско-сарматский клад состоял из массивных золотых украшений – фибулы, гривны, браслеты.
Потом в центре Малокарачаевского района при рытье котлована раскопали 12 могильников периода раннего средневековья. Райком партии сразу сообщил о находке археологам в Черкесск, но из-за метели те смогли добраться до могильников лишь к вечеру. И попали к шапочному разбору. Археологи получили несколько предметов, которые работники райкома сумели отобрать у мальчишек: редкостное янтарное ожерелье – каждая бусина размером с небольшое куриное яйцо; восхитительные женские нагрудные украшения с золотыми обкладками и бусы из великолепного сердолика.
В поисках могилы царицы Тамар
Легендарная царица Тамар, при которой Грузия стала самым могущественным государством Ближнего Востока, скончалась 18 января 1212 года. Она завещала похоронить ее тайно. После отпевания царицы в кафедральном храме Мцхеты рабы, сопровождаемые воинами, понесли в разные стороны десять гробов. В каком из них находились останки Тамар и где они были преданы земле – неизвестно до сих пор.
По одной из версий, похоронили царицу в Западной Алании, в ту пору находившейся в вассальной зависимости от Грузии, на родине ее кормилицы-черкешенки. Правда, большинство историков с этим не согласны.
В наши дни в поисках мавзолея, украшенного драгоценными скульптурами, где царица Тамар лежит в золотой колыбели, где хранится казна Грузинского царства, местные и заезжие кладоискатели разграбили множество древних захоронений.
| ПРОДАЖА ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННЫХ КОМПЬЮТЕРИЗИРОВАННЫХ МЕТАЛЛОДЕТЕКТОРОВ С РЕЖИМОМ ДИСКРИМИНАЦИИ МЕТАЛЛОВ. 8 МОДЕЛЕЙ.РУКОВОДСТВА ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, СХЕМЫ, ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КАТУШКИ, РЮКЗАКИ И ПР.>>>>>>>>>>>> |
| О металлодетекторах ДЯТЕЛ ПИОНЕР СЛЕДОПЫТ КОРСАР ЛЕГИОНЕР КРОТ СЕНАТОР |
В одном из районов Карачаево-Черкесии, богатом на древние могильники, пик их разграбления пришелся на середину 1980-х годов. Занимались этим десятка два парней, бродивших по горам и долинам поодиночке и группами. Работали так ударно, что сегодня по всей округе не сыщешь и намека на бугор.
Поначалу многие искатели даже не могли распознать золото. Был случай, когда парень нашел большой, с мужскую ладонь, тяжелый лепесток из желтого металла. Разрубил его на кусочки и стал со смехом раздавать знакомым, мол, смотрите, какое я «золото» нашел. Местный химик проверил – настоящее. Лопухнувшийся кладоискатель попытался вернуть свои кусочки, да не тут-то было...
По словам очевидцев, золото в захоронениях находили часто. В некоторых могилах брали до 100 предметов, при этом многие находки были в прекрасном состоянии. Один кладоискатель хвастался, что найденные им скифские фигурки зверей, гребни и чаши не уступают экземплярам, хранившимся в Эрмитаже. Ходил слух, что кому-то достался даже слиток весом восемь килограммов. (Не исключено, что в древности золото добывали по долинам рек Кубань, Теберда, Большой Зеленчук, где имелись его россыпи и рудные месторождения. В 1933 году в тех краях начали развивать золото-платиновую промышленность, нашли даже самородок в два килограмма, но после войны добычу золота прекратили.)
Первое время золото сбывали частным зубным техникам и ювелирам. А когда узнали настоящую стоимость древностей, стали возить их на подпольные рынки в Тбилиси и Симферополь.
Рассказывают, что первые дорогие иномарки в республике появились именно у гробокопателей. Они же первыми выстроили европейские виллы – с подземными гаражами, бассейнами, газонами. Только вот несчастья за стенами этих особняков происходили как-то уж подозрительно часто. Близкие родственники гробокопателей неожиданно погибали или заболевали раком, рождались больные дети.
Был случай, когда парень, задумав покорить сердце любимой девушки, подарил ей ожерелье из полудрагоценных камней и керамических бусин, найденных в разграбленном могильнике. Подружки уговаривали девушку не принимать дар, но она не послушалась. Парочка поженилась. Вскоре парень, редкостный здоровяк, скоропостижно скончался...
Как бы кто ни относился к этим «совпадениям», но многие «заслуженные» гробокопы осквернять могилы перестали. Теперь это делает безработная молодежь, а «старики» сбывают награбленное.
Сокровища мертвых принесло немало бедствий и краснодарским искателям. Яркий пример тому – трагическая история Андрея Чамкина из поселка Казачий Брод.
В 1997 году Чамкин отыскал в районе древнего святилища клад из 26 предметов – мечи, шлемы, украшения для щита, чаши, браслеты и т.п., изготовленные из бронзы, меди, серебра и золота. Часть вещей Андрей попытался продать сочинским коллекционерам. Об этом стало известно сотрудникам краснодарского УФСБ. Они довольно быстро «вычислили» кладоискателя. Пришлось Андрею передать находку государству.
Реставраторы Эрмитажа пришли к выводу, что найденные предметы были изготовлены в V-IV вв. до н.э. искусными греческими мастерами. По ценности находка может сравниться только со знаменитым золотом Трои. Страховочная стоимость древностей – миллион долларов.
Чамкина за утаивание клада никто не наказывал, напротив, ему выплатили вознаграждение. Казалось бы, живи и радуйся. А вместо этого тридцатилетний мужчина, напившись, покончил жизнь самоубийством. Спустя некоторое время скончались и трое его родственников, причастных к розыскам клада.
Клады Кубанской рады
В Краснодарском крае ищут не только древние клады, но и золото Кубанской рады. Согласно местным легендам, история этих сокровищ такова.
В мае 1918 года под натиском Красной Армии войска Кубанской рады покинули Краснодар, прихватив с собой правительственную казну и реликвии Кубанского казачьего войска. Реликвии (12 ящиков с драгоценностями) казакам удалось вывезти в 1920 году за границу. Остальные сокровища спрятали в нескольких местах. По одной из версий, они могут находиться: а) в старом подземелье (лабиринт длиной два километра) в станице Новощербиновской; б) в районе хребта Пшаф; в) на дне моря у Новороссийска, где экипаж намеренно затопил эскадренный миноносец «Громкий». В пользу существования кладов в указанных местах свидетельствуют частые приезды туда потомков казаков, эмигрировавших в начале 1920-х годов во Францию, Чехию, Австралию и Аргентину.
Многие кладоискатели относятся к этой версии скептически. На мой взгляд, она имеет право на существование. И вот почему.
В середине 1990-х годов в редакцию обратилась скромная супружеская пара средних лет. «Мы не первый год читаем вашу газету и знаем, что вы писали и о поисках кладов, и о работе ФСБ, – начал супруг. – Следовательно, у вас есть знакомые в спецслужбах и клады вас тоже интересуют. Мы нашли клад и хотим сдать его государству. Сведите нас с надежными людьми из руководства ФСБ, и у вас будет возможность присутствовать при передаче клада и написать интересную статью».
Знакомые в ФСБ у меня были. Однако прежде чем тревожить их, следовало иметь представление о кладе. Рассказывать же о находке супружеская пара отчаянно не хотела. Час уговаривать пришлось.
У супругов, проживавших в одном из крупных городов Краснодарского края, имелась на каком-то дальнем хуторе родственница старушка. Доживала она свой век в одиночестве – муж пропал еще в гражданскую, сын погиб в 1941-м. Супруги время от времени навещали ее: то лекарство привезут, то по хозяйству помогут. В один из приездов муж задумал заменить в бабкиной хате несколько полусгнивших деревянных половиц. И наткнулся на золотые слитки. Старушке о находке не сказали. Но, расспрашивая ее о давних временах, узнали, что в гражданскую войну, когда она была в соседней станице на похоронах, на хутор приехал муж, а с ним казаки. На следующий день это воинство спешно покинуло хутор. А спустя некоторое время пришли красные. Скорее всего, клад спрятали отступавшие казаки.
Число слитков супруги назвать отказались. Когда я спросила, почему они не хотят сообщить о находке местным властям, женщина со слезами стала объяснять, что они не успеют добраться до дома, как о кладе узнают бандиты. А муж вдруг выпалил с отчаянием: «Да как вы не понимаете, там же несколько ящиков!!! Да за них любой пойдет на преступление!»
Я договорилась о встрече с сотрудниками ФСБ, но в назначенное время мои краснодарцы не позвонили. Дальнейшая судьба супругов и золотых слитков мне неизвестна.
Что до золота Кубанской рады, якобы находившегося в трюмах эсминца «Громкий», то месяц назад мне рассказали, что какие-то кладоискатели-аквалангисты «чистят» затонувший неподалеку от Новороссийска корабль. По любопытным, которые пытаются к ним приблизиться, открывают огонь без предупреждения...
«В станице Урупской, на косогоре возле сада урядника Даниила Ермолаева, где родник, росли три больших дуба, между которыми солдатом, находившимся в плену у горцев, был зарыт клад»
Российский государственный архив древних актов, фонд 337
«В станице Ивановской сохранились старинные рассказы о следующем:
а) где-то в войсковом Красном лесу имеется разбойничий клад золота в двух бочонках, прикованный железными цепями к вековому дереву. Цепи эти некоторые даже случайно видели в листве – пугались, а когда, набравшись смелости, возвращались, то не могли найти это дерево;
б) курганы – один в самой станице, на берегу Большого лимана, под названием Кендрикова могила, другой в юрте станицы у реки Кубань под названием Бурносова могила – получили название от живших в них разбойников, и в этих курганах зарыты ими клады»
Услышав от внука белого, казачьего полковника Брагина,у которого недавно погибли в автомобильной катастрофе, два сына,последнее время занимавшиеся поиском золота Кубанской Рады, о том что полковник и три офицера во главе с генералом, прятали казну Кубанской казачьей рады. Внуку практически о подробностях, не чего известно не было. Отец его,сын полковника старался на эту тему не говорить,а если и начинал, то жена его тут же одергивала он тогда говорил -Придет время узнаете. Времена были такие. Но вот матери внука, еще живой, было известно больше, о чем она и рассказала своим внукам, тем что погибли. Внук полковника категорически не хотел не слышать о золоте, не тем более искать его. Я пришел к бабушке и завел эту тему, на что она ответила,расскажу тебе Володя что знаю, все равно искать больше не кому, внуков нет больше. Знала она последнее место,где жили Брагины, уже без полковника, в станице Ахтырской. А похоронен полковник на кладбище в городе Абинске,помнила что полковник где то за кроликами смотрел и за сеном ездил,на своей подводе.Еще слышала от мужа что жили они до этого, где то в лесу на хуторе, полковник в лес часто ходил в банду,неделями дома не было. Один раз муж рассказывал, когда ему было лет семь он лежал на печке,отец то есть полковник,находился дома на улице дождь был гроза, вечером в дверь постучали отец задернул занавеску и запалил свечи. Открыл дверь, в дом зашли трое,поздоровались с ним, из трех рюкзаков которые принесли с собой, высыпали на стол драгоценности, целую кучу. Полковник увидел, что сын смотрит с печки - Сказал ему – когда не будь это все будет твоим. Разделили примерно поровну на четыре части, те трое собрали себе в рюкзаки свои доли и ушли. Отец собрал в сумку свою долю, бросил на пол и засунул ногой под стол. Потом вышел на улицу и через какое - то время пришел забрал сумку и вышел снова, потом через время снова пришел. Как прятали с генералом,муж ей рассказывал, то что он слышал от отца, который ему рассказал когда его увозили в больницу и назвал места где спрятано. Прятали в нескольких местах, они втроем копали и прятали а генерал наблюдал,за всем этим. Прятали ящики, и в одном месте монету золотую, пересыпали сначала в горшки глиняные, а потом в яму выкопанную сложили их и закопали, монет было с сорока литровую кастрюлю. Муж ездил туда в 1961году,на газоне с завода в выходной день,c Водителем договорился, какой то праздник был,говорил что все на месте не кто не чего не копал, там в одном доме еще люди живут отца его еще помнят,в одном месте дуб большой на нем метка есть,в другом месте где дом стоял, не вспашут там вековые дубы,поехал что ни будь взять, мы строились деньги нужны были,да не мог с ним знакомый тот отца везде ходил, а потом больше не ездил, говорил кто найдет тот все ровно жить не будет, а вскоре потом пошли в гости он весь вечер играл на гармошке, веселый был, домой пришли он шутил, лег заснул я его будить а он мертвый. Так и не рассказал не кому где спрятано. Я слушал и мне это все казалось знакомым, как будто я это уже слышал и видел,даже представлял как все выглядело.Есть такое понятие дежавю.
Начиная поиск с станицы Ахтырской, проходя улицу за улицей, дом за домом, расспрашивал пожилых людей о семье Брагиных. Через три месяца нашёл старушку, хорошо помнившую их. Из её рассказа. В 1943 году на Ахтырский кордон в артель по сбору и заготовки лесной фрукты, пришла изнеможенная женщина, на вид не старая, но выглядела очень плохо с ней двое детей, два мальчика, одному лет 14 другому лет 6. Бригадир их принял на работу. Выделили им комнату в бараке на кордоне, но они были нелюдимые, выкопали землянку на самом участке по сбору фрукты, там и жили, очень мало с кем общаясь. По окончанию войны куда-то уехали. Услышать и не увидеть место своими глазами, не ощутить на себе ту обстановку, просто не возможно. Чтобы осмотреть кордон пришлось переговорить с директором лесхоза, рассказав ему на чистоту о цели поиска. Директора заинтриговал наш рассказ, а ещё больше бригадира заготовителей леса. После чего нам дали ключи, от шлагбаума, на который закрывался кордон. Проехав 12 километров по лесной дороге, в самом конце преодолев брод под разваленным мостом, выехали к поляне. Большие сосны росли аллей к её центру. По краям аллеи, заросшие ежевикой развалины старых бараков. Нашли тот барак, ту комнату, что была выделена Брагиным. От неё ещё оставался кусок угла, выкрашенной из нутрии зелёной краской. Снаружи угла штукатурка с дранкой, отошла бугром от стены. Ударив по нему рукой,мы тут же отскочили назад. Чёрная змея выпав из пустоты, извиваясь уползла в камни развалин. Красивое место поляну огибает горная речка, за которой растёт огромная вековая сосна, вокруг которой сплошные Черкесские курганы. Решили проверить дороги, в каком направление они ведут на кордон. Выбрав одну из них, проехали километра два, наткнулись на древний дольмен. К сожалению верхняя крышка из цельной каменной плиты была разбита на несколько кусков. Видно не от большого ума, кто-то во время войны, в круглое боковое отверстие, кинул гранату. Потому как в мерах ста от него, стоял металлический обелиск со звездой. На ржавом фоне еле различимо написано: Здесь находилась база, партизанского отряда Ястребок. Возвратившись на кордон встретили на уазике председателя охотничьего хозяйства. Видно услышав о нашем приезде, тоже поспешил на кордон. Он оказался большим знатоком, как ему казалось, поэтому вопросу. Высказывал свои версии, в ущелье у сосновой горы и прочее предположения. Попрощавшись с председателем, стали возвращаться к шлагбауму. По дороге высматривая развилку влево, где находился сам участок по заготовке лесной фрукты. Дорога к нему настолько оказалось заброшенной и заросшей, что проехать по ней, не было и речи. Со мной всё это время находился напарник Валера, тоже не равнодушный к истории и в частности к этой. Оставили машину, прошли около километра, попав на ровную площадку всплошную покрытую молодыми деревьями. По склонам горы виднелись вырытые в ней остовы печей, в которых сушили фрукту, в основном дикую грушу и грибы. Недалеко от них в метрах пятидесяти две ямы. Это бывшие землянки, где жила Брагина с детьми, а во второй председатель, в сезон заготовки. После нашего посещения Ахтырского кордона, говорили там сильно активизировались поиски Кубанского золота. Даже украинцы вышли в Интернет, с предупреждением о проклятие на казне. На обратном пути решили заехать в табак совхоз. Слышали что рядом с ним, была раньше казачья застава. Подъехав к магазину спросили у местных жителей, где находилась застава казаков те показали на гору в километре от станицы. Гора окружённая полями, была похожа на огромный курган. Оставив машину в низу, стали пешком подниматься на неё . Ближе к вершине, почти на каждом шагу начали попадаться окопы, разрушенные землянки и уйма воронок от разорвавшихся снарядов. На самом верху, находилась могила и на ней металлический памятник, советским воинам погибшим при взятии высоты. На могиле у памятника лежала советская каска и кусок разорванного, клёпанного железа, ещё даже краска на нём виднелась кое-где взяв в руки этот кусок, с рваными краями, сантиметров 40 на 30 размером. Повертев в руках, рассмотрели внимательно. Им оказался кусок дюралевой обшивки, от немецкого самолёта отличающийся от наших характерными заклёпками и металлом. Выкинув его подальше с могилы, продолжили осматривать макушку, нашли казачий холодильник. Казачьим холодильником называется колодец без воды, диаметром метра три и глубиной метров двенадцать. В таких холодильниках хранили в основном мясо. Этот же колодец в шестидесятые сделали скотомогильником. Закидав туда больной скот и засыпав почти до верха. А во время войны, говорят, местные жители. Когда на этой высоте стояли Румыны. Они привязывали верёвки, метров семь длиной. Один конец к верху колодца а на другой крюки для подвешивания мяса. Наших пленных цепляли за рёбра крюками и бросали в низ, человека разрывало пополам. Румын по всем станицам ненавидят, те кто помнит или слышал рассказы про них. Испытав тоже неприятный осадок на душе, и ненависть к Румынам пошли к машине. Начался поиск в обратном направлении, объезжая близ лежащие станицы, хутора, снова каждую улицу за улицей, дом за домом. В самом конце следующего сезона, нашли ветерана войны в станице Эриванской. Он помнил эту семью. Из его рассказа они были пришлые, появились в станице на подводе в 1937 году. Устроились на работу в кролиководство там же в домике и жили. Брагин работал, заготовителем сена и сторожем. В 1940 году заболел пневмонией. Жена отвезла его в больницу, в станицу Абинскую. Больше он не вернулся, вскоре жена его исчезла вместе с детьми. Решив осмотреть место, да и к тому же было сказано, что за кордоном, где заброшенная лесопилка, находился старый хутор, бывшая казачья застава. Приехав на место бывшего кролиководства, за окраиной станицы. Не увидели ни чего интересного, кроме большой поляны. Решили проехать на кордон, к бывшему хутору, на первом же броде плюхнулись дном машины, в нанесённый ил. Время было около двух часов дня, оставив напарника в машине, я решил всё таки сходить пешком на кордон. На мне были дутые сапоги, джинсы и лёгкий свитер. Перебравшись ещё два брода, выискивая поваленные деревья через речку. На третьей такой переправе, свалился в воду сапоги тут же промокли. Но решив не сдаваться, иначе всё равно не даст покоя это место, а значит придётся когда-нибудь возвращаться сюда. Пошёл вперёд переходя броды, где по колено, а где и по пояс, их оказалось ещё десять. Выйдя на поляну, где по описанию находилась лесопилка, побродив по окраине поляны, не увидев ничего, того чтобы заинтересовало меня. Кроме то кого же обелиска, как на Ахтырском кордоне с такой же надписью, партизанского отряда Ястребок. На моём пути поиска, они встречались ещё раза три. Такое впечатление что их базы, были чуть ли не в каждом конце дороги. Выйдя за изгиб поляны, увидел бывший домик лесника, из трубы шёл дымок. В домике оказались трое бродяг, поселившихся в нём на летний сезон. Согревшись, посушив не много сапоги, скорее для короткого, приятного наслаждения теплом, но бесполезного по своей сути, так как мне предстоял путь, через четырнадцать бродов, пятнадцать километров. Надвигались сумерки, попрощавшись с бродягами, они тоже на днях, собирались скитаться дальше. Ноги гудели после отдыха пока разошёлся. На середине пути, промокший и продрогший вспомнил, легенду, что где-то здесь в этих местах, партизаны закопали, цистерну спирта, вот бы сейчас сто грамм. К машине вернулся ночью, упав на сидение, ни чувствовал ни холода, ни голода, только ноющая усталость во всём теле. напарника трусило под чехлом от заднего сидения машины. Утром почувствовал сильный озноб, видно поднималась температура. Послал Валеру в станицу, за трактором, чтобы вытащить наглухо застрявшую копейку ваз 01 . После этого похода, неделю провалялся, с температурой под сорок, мягкое место болело от уколов. Дальнейшие поиски поменяли тактику. Решили осмотреть, расположение посёлков, с верхних точек перевала, по обе стороны его. Первым выбрали, перевал у посёлка Кабардинка. Это попытка закончилась не удачей, как и следующая, ещё более не удачней. Поднявшись на Кабардинский перевал, на тех же Жигулях ваз 01 , ещё первого выпуска, итальянской сборки. Обзора с верхней точки перевала, практически не было ни какого, только прибитые деревянные указатели, на дубовом столбе, Париж, Лондон, Токио и Шапшугская. На первом же спуске, обратно к Кабардинке, лопнул передний, левый, тормозной шланг. Переломив тормозную трубку, заклепали её , но в конце этого же спуска, видно от большой нагрузки, на один шланг, лопнул и второй, да и были они все порепанные. Заглушив вторую трубку, попробовали спускаться на следующем спуске. Задние тормоза абсолютно не держали машину, её несло по щебёнке. пришлось встрять в гору, которая шла с одной стороны дороги, а с другой стороны обрыв. встряли так, что фары по вылетали, с гнилых креплений. Решение проблемы лежало сзади машины, в метрах трёх от неё , валялся большой плоский камень, дикарь, сорвавшийся с этой же горы. Обвязав его тросом и привязав строповочной лентой, к заднему фаркопу. Благо этого добра, в машине было полно. Стали спускаться дальше, довольно комфортно, даже кое где приходилось давать газу. Уазик поднимавшийся нам на встречу, остановился и смотрел в след копейки, пока мы не скрылись в пыли за поворотом. Следующая точка, была выбрана в раза три выше предыдущей, на перевале возрождения. Подремонтировав единичку, выбрав более менее подходящую погоду, выехали в сторону посёлка Пшада, к намеченному месту на перевале. Во второй половине дня по разбитой, грунтовой дороге, поднялись на перевал. Машина перегрелась и закипела, от неё несло жаром, как от раскалённого утюга. Долины за перевалом, до самой вершины хребта, были затянуты густым туманом. Сели отдохнуть, любуясь
пейзажем на другой стороне перевала, откуда приехали. До машины оставленной ниже, было метров триста. Вдруг в мгновение ока, нас накрыло таким густым туманом, что видимость не превышала двух, трёх метров. Мы тут же в спешке стали спускаться, к машине, пытаясь опередить его. Но увы, скорость у тумана, была намного больше нашей. Добравшись до машины увидели, ситуация ничуть не улучшилась. Решили потихоньку спускаться, вспоминая дорогу по которой ехали и повороты на развилках. На одной из развилок, вместо левой дороги, выбрали правую. Проехав метров двести, нырнули в крутой обрывистый спуск. Машину юзом понесло вниз, слетев с косогора, выбили мордой камни с землёй и остановились. Между лобовым стеклом, по правой стороне и его рамкой, образовался зазор в два пальца. Результат осмотра машины, не дал не чего утешительного. Правой переднее колесо полулежало. Одно ухо нижней подвески было оторвано, второе еле держалось. На тот случай чтобы в нас не влетел кто-то ещё , прошкрябали на обочину метров пять, машина намертво воткнулась в землю, оторвалось второе крепление. Идти в тумане пешком в надвигающуюся ночь не было смысла, до трассы может быть, добрых километров двадцать. Позвонив по сотовому телефону домой в Новороссийск, сообщили примерные свои координаты, стали ждать. Из скудного провианта были только, начатая пачка сигарет, пол пачки печенья и на дне в полтора литровой бутылке минеральной воды. Но на этот раз мы взяли с собой, байковое одеяло. С дому сообщили, что знакомый на уазике отпросится с работы завтра, в часа два дня. Долго не спали, разговаривали на разные темы укрывшись одеялом. Выкурив и съев всё , что было затем заснули, перед этим телефон попищав выключился, села батарея. Утром открыв глаза увидел, идёт первый снег и перед машиной большая, железная звезда с табличкой. (Здесь в гражданскую войну отрядом красно-зелёных партизан под командованием Пугачёва был окружён и уничтожен карательный отряд белых) . Что-то стало не по себе. Увидев не вдалеке развалины старой крепости сходил к ней побродив по развалинам вернулся назад. У напарника болела нога, видно вывихнул вчера. Хотелось курить и пить, взяв пустую бутылку, забрался на подъём с которого слетели вчера. Выйдя на развилку дороги, в полной тишине, услышал в ущелье журчание горной речки. Спускаться пришлось на пятой точке, так как в ковбойских туфлях на кожаной подошве, других вариантов не было. Напившись с речки до отвала, набрал бутылку воды. Здесь у речки стоял шум воды летящей по камням и падающей с выступов, совсем не журчание как казалось на верху. Стал подниматься, но не тут-то было, после двух, трёх метров подъёма, съезжал обратно к речки. Заметив с лева более пологий подъём с густыми деревьями, начал пробираться к нему. Поднимался упираясь в деревья ногами, как по лестнице. Уже прилично забравшись, наткнулся на дырявое оцинкованное ведро, застрявшее между стволов. Не понимая откуда в такой глухомани взялось ведро, вылез на уступ. На нём оказалась охотничья землянка в это время пустая. Осмотревшись, как только глаза привыкли к сумеркам. На полке увидел пачку сигарет марки LD , пол булки сухого хлеба на удивление без плесени, и три брикета одноразовой лапши. У охотников есть такой обычай оставлять другим, оставшийся провиант. Для меня который, оказался большим подарком. Выкурив тут же сигарету, взял с собой сухой хлеб, лапша у машины без кипятка не к чему. Переобувшись в старые комнатные тапки, отправился дальше. От землянки вдаль склона вела тропинка, проделанная в косогоре, которая заканчивалась на ровной вершине горы. Пробираясь по дебрям к дороге, почувствовал резкий неприятный запах. Впереди меня с треском ломающихся веток, из ямы с валежником, выскочил секач с тремя свиньями унося ноги вдоль косогора, видно не раз пуганные охотниками. Выйдя на дорогу, c учётом что от речки брал левее пошёл по ней в верх, до знакомой развилки. Валера напарник радовался сигаретам как дитя, выкурив подряд две штуки и утолив жажду водой довольный откинулся на сидение. До часов двух а может и больше, не имея часов, грызли сухарь. После чего поделив сигареты, я поднялся к развилке, караулить помощь. Долгое, нудное ожидание закончилось появлением сигналящего уазика. Оценив ситуацию, безнадёжное положение вытащить машину, решили оставить единичку до лучших времён, забрав всё нужное. Попрощавшись с ней взглядом с утёса я знал мы за ней не вернёмся. Купив весной подержанную шестёрку, съездил в посёлок Новый, что за двенадцать километров от станицы Холмской на трассе ездить пришлось одному. Валерка напарник, зимой скончался, от остановки сердца. Узнав в посёлке от местных жителей, что в горах, на переходе к Пшаде, находился старый хутор, Чёрный аул в километрах двух от него посёлок Новосадовый. Послевоенная исправительная колония, дороги туда практически ни какой, колея по колено, разрушенные мосты. Шестьдесят шестые газоны, редко в летний сезон, пробираются туда на лебёдках, цепляясь за деревья тросами. Так появилась очередная цель.Съездив к старшей сестре Галине она профессионально занимается походами, были они и на Эльбрусе, договорился с ними пройти этот переход в семьдесят километров, от посёлка Новый до Пшады. Они сами собирали снаряжение, я в нужный день приехал к ним налегке. К моему удивлению, забили всю машину, рюкзаками ещё какими-то одёжками. Сами еле влезли, ещё племянница захотела с нами в поход она тоже часто ходила в поход с матерью по горам. Проехав в посёлок Новый, до куда смогли, машину оставили в хуторе сосновый. Красивое почти безлюдное место, вековые сосны растут среди домов, смотровая деревянная площадка над глубокими обрывами и горная речка, в самом низу, среди громадных валунов. Выгрузив из машины вещи, посмотрев на природу, начали снаряжаться. Тут я понял, это будет не праздная прогулка с любованием природы, когда мне на спину взвалили рюкзак, выше на пол метра моей головы и весом килограмм тридцать. После первых километров я понял, что одел не ту обувь и одежду. Пошёл мелкий дождик, кожаные плетёные туфли, сразу промокли с верху, лямки рюкзака через майку начали натирать кожу под мышками. Дойдя до перевала Церковный, а это километров пятнадцать, я уже еле тащил ноги, расставив руки в стороны как крылья, под мышками уже всё горело. Забравшись на перевал, с тремя привалами стали спускаться к Чёрному аулу. Затяжной, крутой спуск, вымотал ещё больше чем подъём. В ущелье появились первые жертвы, принесённые горам. В кювете стоял брошенный уазик без колеса с оторванной ступицей, дальше остов кого-то непонятного гусеничного средства передвижения, брошенного неизвестно в каких годах, и мосты разрушенные, сгнившие, которые можно пройти только в брод. Пройдя один из таких мостов, на крутом небольшом подъёме и сыром как в колодце, наткнулись на заросший мхом шестьдесят шестой газон, с гнилыми уже бортами, а вокруг ободранные тросами, от лебёдок деревья. Место бывшего Чёрного аула по истине жутковатое. Ущелье, окружённое чёрными скалами с кое где торчащими на макушках соснами, и вцепившимися по обрывам корнями в скалу. Сама порода скалы чёрная, как уголь проведя по ней рукой, ладошка становится такого же цвета. Встретили одинокого путешественника, сидевшего под мостом, пережидая дождик. Он посоветовал, что на ночлег лучше всего остановиться в заброшенном кемпинге, между Чёрным аулом и Новосадовым в километре отсюда. Кемпинг представлял собой завалившиеся и полуразвалившиеся деревянные домики. Выбрав более менее сохранившейся домик, расположились на деревянных настилах, вдоль обеих стен. На улице была уже ночь. Я же увидев лестницу ведущую на чердак решил с фонариком подняться туда. Окно на чердаке как оказалось потом было забито фанерой. И как только я высунулся в проём, списком ко мне ринулась стая летучих мышей, висевших гирляндами на чердаке. Стоя на лестнице и опешив от неожиданности, в низу услышал испуганные вопли. Мыши пища, шумя десятками крыльев пролетели мимо меня, через домик в дверной проём Спустившись в низ, выслушал пару упрёков, после чего сестра растёрла мне ноги и поясницу какой-то согревающей мазью. Мне было уже всё равно, упав на настил, отключился, а это была только одна треть пути. Проснулся когда все уже суетились у костра, варили кашу, кипятили чай. Скрепя суставами или костями побрёл к роднику, я чувствовал на спине рюкзак. Второй день перехода оказался на удивление легче, видно вошёл в колею. Зашли в Новосадовый в двух домиках ещё жили люди. Мои спутники купили у них коровьего молока и сели пить за столик под грушей. Я же не пью молоко, поэтому отправился побродить налегке по развалинам бывшего исправительного лагеря. На стене центрального здания ещё сохранился серп и молот и кусок звезды, вылепленные из раствора. Полуразрушенные бараки, заваленные вышки, за бараками от бывшей столовой, вырытая не так давно траншея, видно выкопали кабель на Цветмет. В кучах земли у траншеи сплошные лохмотья от телогреек, пуговицы, кирзовые ботинки с скрюченными носками и протёртыми до дыр подошвой. Обстановка угнетающая, воздух тяжёлый, ощущение смрада. Вернувшись по расспрашивал местных жителей, ни чего для себя интересного не услышав. Про чёрный аул ничего не знают, поселились здесь после войны, бывшие работники колонии. Прошли ещё километров десять, по относительно хорошей дороге, в сравнение что было до этого. Стали спускаться в урочище к реке Пшаде. Впереди, где-то, послышался шум обвала и удар, как будто что то прилепили, даже земля под ногами вздрогнула. Спустившись с полкилометра к реке, увидели на той стороне её, высокие отвесные обрывы, глядя на них вверх, кружится голова. поняли что случилось, с одного из них с вершины подмытый дождём сорвался скальный пласт в окружности метров шесть и толщиной с метр, спланировал через реку, и дорогу что идёт, по противоположному берегу, пласт плашмя влип в метре от неё в землю. Дальше путь наш
был не сладким пробирались в основном по руслу реки, между валунов и только кое-где попадались короткие отрезки дороги. Ночь застала посреди леса, у реки с мутной водой, цвета глины, после дождей. Выбрав на небольшой возвышенности ровное место, мои спутники разбили палатку. я наломал дров, притащил несколько брёвен. Развели костёр, набрав на перекате воды, как будто она там чище была чем в затоне, за кипятили чай. Чтобы не толкаться в палатке ночью я наломал веток с пушистыми листьями, наложил их у костра кинув сверху покрывало выделенное мне. Выпив горячего чая со скрежетом песка на зубах, и привкусом глины поев консервы легли спать. В полночь проснулся от воя шакалов, поблизости у речки. Костёр почти догорел, расшевелив угли подкинул дров положив сверху бревно. Так и пролежал до утра, слушая вой шакалов, да ещё увидев глядя вверх сухой ствол дерева над головой, облокотившийся, поскрипывая на ветки другого. Утром не нашёл в кармане серебряного креста размером пять сантиметров. Осмотрев все ветки, где лежал и в округе у костра, ни чего не нашёл, горы снова взяли хоть какую-то дань! С пустившись к реке, спугнули парочку оленей на водопое, которые скрылись в дымке, стоявшей с утра над речкой. Перешли брод, дальше дорога шла по лесу вдоль реки. Дошли до развилки, вторая дорога уходила в лева на подъём. По рассказу жителей из Верхнесадового, она вела к водопаду, на место бывшего Черкесского поселения. На этот водопад, туристов с Пшады не возят, слишком плохая дорога. Быть рядом и не зайти, тем более, что по рассказу, до него всего один километр. Пройдя два подъёма вышли на ровную поляну, у подножия горы. Посредине поляны стоял большой одинокий дуб. Рядом с ним родник и заброшенный с заколоченными дверями и окнами вагончик, для туристов, в котором несколько лет назад кипела работа, готовили шурпу, шашлык, люли-кебаб, и прочее, пока наводнение не размыло дорогу. Не вдалеке у подножия горы увидели, водопад к нему вела заброшенная тропинка. Водопад высотой в три метра, падая в низ разбрызгивал чистую ледяную воду. Умывшись и смыв с ног по бёдра, глинистую речную воду. Набрали в пластиковые бутылки чистой воды, которая от родниковой ни чем не отличалась. У дуба сделали привал, за кипятили заварив чай, который казался мёдом, в сравнение с ночным из мутной реки. Спустившись после отдыха к развилке, продолжили путь, весьма посвежев. Не доходя километров десять до Пшады, появился первый кемпинг с туристами. На территории кемпинга, шла работа полным ходом, варили и жарили всё что можно. У столиков стояла палатка, в которой девушка из Пшады, продавала собранный её отцом горный мёд. На водопад вела тропинка с указателем, по которой сновали туда-сюда туристы. Посмотрев в сторону водопада, переглянулись и поняли друг друга. После того водопада в безлюдном месте, пойти к этому, только испортить впечатление. Перекусив, выпив по бокалу красного полу сухого вина, разговорились с продавщицей мёда. Она оказалась разговорчивым приятным человеком, кстати красивой, про таких говорят светлый человек, как будто встретили лесную фею из сказки. Она сама по горным дорогам, ездит за рулём, хватаясь за него хрупкими ручонками. На отцовском уазике возит мёд по кемпингам, зарабатывая в летний сезон себе на учёбу. Как известно на уазике нет гидроусилителя руля, попади не удачно под переднее колесо камень, руль крутанёт так, что у здоровых мужиков пальцы ломает. Фея предложила довести всего двоих до Пшады, так как и двое с трудом бы влезли в уазик,c флягами и прочими атрибутами да ещё и наша ноша. Оставив сестру и племянницу с рюкзаками в кемпинге, мы с мужем сестры налегке пошли дальше, а как бы хотелось ещё и доехать. Пройдя километра три, мимо нас по руслу реки, посигналив, проехал уже знакомый уазик, помахав ему в след мы опять остались один на один с дорогой. Помочив ноги которые горели от ходьбы, в попавшемся по дороге ручье, стекавшем с гор. Увидели на встречном курсе газ 66, пробиравшемся по тому же руслу, с полным открытым кузовом туристов. Они весело кричали приветствие, махали руками, я тоже помахал им своей ободранной рукой. Наконец таки к вечеру вышли к Пшаде, где давно ждали женщины. Попросили незнакомых людей дать телефон, позвонить домой, чтобы за нами приехали, телефоны мы собой не брали, всё равно бы разрядились за трое суток, да и связи в тех горах нет никакой. Упав на лавочку у какого то дома с растёртыми до крови ногами и руками грыз кусок сушенного мяса, который дала мне сестра, до самого приезда машины. Свою шестёрку забрал только через четыре дня, дожидалась меня, засыпанная хвоей под большой сосной. Все летние поиски закончились ни чем. Весной на дальнем хуторе нашёлся пастух, который вспомнил Брагина, из рассказов его бабушки и матери, они жили в соседней станице у дубов, Ныне станицы не существует.
Место найдено - но также найдена информация,о проклятье казаков характерников (кто найдет того мужской род вымрет до двенадцатого колена) а также придание (найдет тот кто его положил) и услышал рассказ подтверждающий рассказ Брагиной старушки;
Рассказ
В 1984 году я добирался из Крымска через Неберджаевскую к бывшему хутору Николаевскому,на турслёт.От Неберджаевской шёл пешком,с рюкзаком где сверху был приторочен армейский миноискатель типа "клюшка".По дороге меня нагнал молоковоз и седоватый водитель-грек, предложил подвезти до хутора Гапоновского,куда ехал на ферму за вечерним молоком.Видимо его впечатлил миноискатель.По дороге разговорились о кладах и водитель поведал мне интересную семейную историю.Его дед в молодости женился и работал кузнецом на х. Гапоновском.В период гражданской войны(да и поныне) это был довольно глухой угол.Однажды к полудню на хутор прибыл обоз из 6 подвод.На подводах почти не было груза - только по два больших ящика из под снарядов, но очень тяжёлых. Возчиками были обычные,мобилизованные угрозой оружия,мужики, а вот охраняли обоз около десятка казаков и 6 офицеров в главе пожилой,возможно полковник.Подводы явно прошли очень сложный путь по разбитым горным дорогам в распутицу,спицы ступиц нескольких колёс были переломаны и вместо снятых колёс использовали вставные ваги.Обоз еле дополз до хутора и нуждался в срочном ремонте. По обрывкам разговоров стало ясно, что это отставшая из за поломок часть какого то большого конвоя белых двигавшегося на Новороссийск. По каким то причинам им пришлось свернуть в сторону Неберджаевской, и далее к Гапоновскому.Но цель обоза состояла в том чтобы выйти глухими горными дорогами к морю.Из мужиков на хуторе были только дед-пасечник и молодой кузнец. Их тут же заставили ремонтировать поломанные колеса, вместе с возчиками.Между тем среди военных назревал бунт.Казаки собравшись в стороне кричали,что им нечего уходить с Кубани на чужбину, а следует пробираться к родным станицам. К тому же открылась бы тайна тяжёлых ящиков - сгружая их с повреждённой подводы, казаки намеренно уронили один их ящиков так что он открылся и от туда потоком хлынули золотые червонцы. Напряжённую ситуацию на время погасил пожилой полковник,раздав казакам по горсти монет и пообещав что после доставки обоза в Новороссийск они получат ещё столько же и будут отпущены на все четыре стороны.Когда ремонт закончился, день был уже на исходе.Кузнец намеренно ставил спицы на колёса из дерева мягких пород, предполагая что они быстро снова выйдут из строя.Но перед уходом офицеры забрали кузнеца с собой в качестве проводника,пригрозив расправиться с семьёй. По дороге выяснилось,что пройти через Шапсугскую невозможно,там местные приняли сторону красных. Оставалось искать дорогу прямо через Свинцовый хребет.К нему подошли уже в сумерках и начали тяжелейший подъём.Лошади и люди выбивались из сил но вскоре и колёса подвод снова пришли в негодность и стало ясно что преодолеть крутой горный подъём на вагах невозможно.Лошади уже дохли одна другая и обоз остановился.В темноте кузнец отошёл в сторону,за дерево на круче.Поблизости остановились двое офицеров и кузнец подслушал их разговор. Ввиду невозможности дальнейшего продвижения старший предлагал зарыть груз в скальный грунт и возчиков казаки должны были тут же расстрелять,для сохранения тайны. Но как только казаки произведут выстрелы,разрядив свои карабины, офицерам надлежало расстрелять их в спину.Кузнец от таких новостей рванулся было в сторону и по нему тут же начали стрелять легко ранив. Ему удалось сорвавшись с кручи схорониться у верха под корневищем,столкнув вниз обломок толстого дерева. Оно и покатилось в темноту, сопровождаемое выстрелами.Офицеры разглядели кровь на обрыве,посветив фонариками но вниз спускаться не стали, решив что проводник мёртв.Скорчившись под корневищем кузнец слышал как разгружали негодные передние подводы и носили куда то ящики,вывели на этот обрыв возчиков и казаки их расстреляли.Но дальше тихо захлопали пистолетные выстрелы и раздались крики.Офицерам не удалось перестрелять казаков быстро и кому то из них удалось зарубить полковника и ещё одного,самого молоденького, шашкой. В живых офицеров осталось четверо,которые ушли видно на целых подводах.Кузнец дождался рассвета и прихватив у убитых казаков золотые монеты и карабин поутру вернулся на хутор.Там его перевязали и опасаясь что белые могут снова вернуться, кузнец подался к красным, оставив жене полную шапку червонцев. Через месяц пришла весточка что кузнец героически погиб в боях за советскую власть.Жена (бабушка водителя)вырастила троих детей,меняя в голодовку червонцы на продукты.
(продолжение по мере развития событий - к расследованию подключено ФСБ РФ)